Этот материал мог бы носить и другой заголовок – «Настоящий телеполковник». Ведь у моего сегодняшнего собеседника – генерального директора телеканала «УТВ» Сергея Братчука – славное прошлое военного журналиста. С этой страницы его биографии мы и начали разговор.
– Сергей, а в детстве ты кем хотел быть – военным или журналистом?
– Лет в пять мечтал стать офицером. «Стану офицером-танкистом и буду служить в Москве, – говорил я тогда. – А жена у меня будет работать дояркой на ферме». (Смеется).
– Отец был военным?
– Нет, врачом. Из меня вначале тоже хотели сделать спортивного врача, но я сумел убедить родителей, что медицина – это не мое. Из военных в нашей семье – только родной брат моей бабушки. Он был военный моряк, участвовал в обороне Севастополя и пропал без вести. А недавно я узнал, что мой прадед по папиной линии служил в 5-м Александрийском полку. Это так называемые черные гусары, которые охраняли императора и императрицу. Есть даже фотографии 1913 года.
– А откуда возникла журналистика?
– Журналистикой я стал интересоваться довольно рано. Я родился в Крыму, в Красногвардейском – это недалеко от Джанкоя. Потом папу по распределению направили в Херсонскую область. Там, в районном центре Великая Лепетиха, моя юность и прошла. В школе вел пионерскую программу на радио, и, возможно, это предопределило мою сегодняшнюю работу в электронных СМИ. А первые публикации в районной газете у меня появились в 9-10-м классах, в конце 80-х. Тогда же я увидел выступление команды Львовского высшего военно-политического училища в телепередаче «Когда поют солдаты». Узнал, что там готовят военных журналистов. Вот так и соединились две моих мечты. Училище я закончил с красным дипломом, как мне потом объяснили, «за свободолюбивые взгляды». (Смеется).
– Ого! И что это значит?
– А мы делали самиздатовскую газету. Меня за нее даже чуть из училища не выгнали. Уже пошел слом эпох, Союз распадался, можно было о многом говорить открыто. И проявился юношеский максимализм. У нас была большая группа москвичей, и они стали издавать свою газету, а мы решили в ответ делать свою – украиноязычную. Ну как же – незалежні! Я дал своему товарищу ее почитать, и в увольнении ее обнаружил патруль – друг доставал военный билет, и она выпала. Это была обыкновенная тетрадка, никакой крамолы, чистое баловство, так что все обошлось, но с тех пор меня стали называть диссидентом…
Я очень благодарен всем, с кем сталкивался в училище. И сейчас вот говорю – и комок в горле. Тогда даже не мог себе представить, что буду когда-то рассказывать об этом в качестве военного пенсионера.
– Это в сорок-то лет!
– В сорок один – 13 мая исполняется.
– Значит, после окончания училища тебя распределили в Одессу?
– Да. На четвертом курсе я здесь был на стажировке, в газете «Защитник Родины», которая потом стала называться «Слава и Честь». И вот что интересно. Там работала машинистка Клара Моисеевна, очень старенькая женщина. Она на меня так пристально посмотрела, и говорит: «Ты будешь здесь редактором!». И это на 90 процентов сбылось. Почему на 90? После военной реформы моя последняя – подполковничья – должность называлась уже не редактор, а начальник регионального медиацентра.
– Что тебе запомнилось с тех времен, когда ты был военным корреспондентом?
– Во-первых, редактор Пал Палыч Аксенов. У нас были очень хорошие отношения, и я ему за многое благодарен. Ну и, конечно, запомнилась моя первая командировка. В нее меня отправил мой первый завотделом боевой подготовки Александр Васильевич Цимар. Говорит: «Поедешь освещать подводное вождение танков». Я отвечаю: «Но я же в этом ни бум-бум!». А он: «Ничего. Вон полочка, там много книг разных. Иди, изучай». Нашел я нужную книгу для служебного пользования, всю ночь штудировал… Зато потом полковник из отдела боевой подготовки округа меня похвалил: «Ну ты, лейтенант, молодец! Первая командировка, а ты уже так много знаешь про подводное вождение танков». Это стало хорошим уроком: я понял, что к любой теме, к любому выступлению надо готовиться. Собственно, это и отличает хороших журналистов.
Через два года я стал начальником отдела молодежных проблем, стал получать очередные звания, награды. Короче, – служить.
– А в телевизионщики попал уже по гражданке?
– Нет, раньше. Если не ошибаюсь, в 1999-м. Вызывают меня как-то Аксенов и Цимар: «Товарищ капитан, с сегодняшнего дня вы – начальник телестудии». Я в ответ: «Но я же газетчик, только писать умею!». А начальство: «Ничего, научишься. Вот камера. Здесь есть красная кнопочка, когда нажмешь, в окошечке появляется надпись REC. Тренируйся!». Пришлось осваивать новую специальность. Правда, у нас телестудия была – одно название. Я и пишущий, и снимающий. Компьютеров не было и в помине, один монтажер и одна линейка. И при этом раз в неделю выдай программу «Стяг» на полчаса! Вот и приходилось вертеться, ездить по частям, выискивать события.
– Значит, к моменту демобилизации у тебя уже был солидный телевизионный опыт?
– Более того, меня даже начали узнавать на улице. С 1993 года я стал активно сотрудничать с местным телевидением. Сначала РИАК, и я очень благодарен Светлане Фабрикант – это именно она дала мне путевку в широкую телевизионную жизнь. А когда Свету «ушли» из РИАКа, я последовал за ней. Потом была «Моя Одесса», где я прошел школу Игоря Николаевича Покровского, затем АТВ, где начала выходить «Линия фронта». Вечером – передача, а утром идешь по городу и слышишь: «Молодцы, ребята!» То есть мы понимали, что делаем что-то полезное и нужное людям. Приятно было.
– «Линия фронта» хоть и имела определенную политическую направленность, но, тем не менее, не была оголтелой.
– А это мой принцип. Всегда нужно знать меру и соблюдать объективность. Даже когда во время последних выборов я вел предвыборную программу и одновременно был кандидатом от партии «Удар» по Суворовскому району, то поставил условие: «Давайте сохраним лицо, и я как ведущий не буду об этом упоминать». И это ни разу не прозвучало! И еще один принцип, который я соблюдаю. Когда меня приглашают поучаствовать в каком-то политическом проекте, я всегда говорю, что не буду становиться членом какой-либо партии. Потому что в этом случае журналист должен выполнять партийные указания, а у меня может быть собственное мнение. Эти же принципы – независимости и объективности – я стараюсь соблюдать на моем теперешнем канале УТВ.
– Почему одесский канал называется УТВ? Это что, канал Украинского телевидения?
– Нет, УТВ расшифровывается «У Тебе Вдома», а вещаем мы и на украинском, и на русском языках. Я директор канала и главный редактор по совместительству.
– Чем УТВ отличается от остальных одесских каналов?
– Без ложной скромности, до прихода нашей команды этот канал был неузнаваем. У нас не было даже своей студии, и нам пришлось ее строить и оснащать. Затем мы сразу обозначили нишу, которую хотим занять – это объективность, незаангажированность, честность перед телезрителями. Если человек поступил плохо, то давайте назовем его фамилию. Если хорошо – и об этом будем говорить открыто. Главное, что мы уже успели сделать для канала, – это то, что его стали узнавать. А хочется сделать еще очень многое. Безусловно, сейчас с финансированием, как и у многих каналов, сложновато. Но мы стараемся.
— А каким ты видишь свой канал в идеале?
— Может быть, это прозвучит немного пафосно, но я хочу его видеть одесским каналом «за справедливость». Без оголтелости, с одесским юморком. Если говорить о первоочередных задачах, то это – техническое переоснащение. Вскоре мы появимся в онлайн-трансляции в Интернете. Это вообще обалденная перспектива! Хочу, чтобы у нас был прямой эфир, в нем я себя чувствую как рыба в воде. Сейчас у нас налажены тесные партнерские отношения с экологическим киевским каналом Эко-ТВ, да и с другими киевскими каналами. И, конечно же, хотелось бы создать свою команду, привлечь новых людей. Не тебе рассказывать, что сейчас трудно найти молодых талантливых журналистов. Не хочу брюзжать, что мы были другими, но, когда я учился, на телевидении не было такого термина – «подставка для микрофона». А сейчас применительно к нынешним молодым – сплошь и рядом. Но, с другой стороны, сейчас с других каналов увольняют много молодых, но уже профессиональных людей. Их мы и собираемся привлекать к работе. Хочется сделать чисто одесскую юморную программу о политике, даже не юморную, а ёрническую, на грани фола. Есть еще идеи, но не хочется заранее раскрывать свои планы.
– Ну что ж, успехов во всех начинаниях!
