Нынешний арест Юлии Тимошенко - уже третий раз, когда ее свободу ограничивают в рамках криминального преследования.
Впервые Юлию Тимошенко, тогда еще одного из руководителей "Корпорации Украинский Бензин", задержали в Запорожье в 1995 году при попытке контрабанды валюты в Россию.
В изоляторе Тимошенко провела полтора суток, а ее освобождением занимался Валерий Пустовойтенко и тогдашний бизнес-партнер Виктор Пинчук. В ручной поклаже тогдашней бизнес-леди обнаружили около 26 тысяч долларов, с которыми она направлялась в Москву. Тимошенко должна была отбыть из Днепропетровска, но из-за тумана аэропорт не вылетал, и она переехала в Запорожье, где попалась на таможенном досмотре.
Позднее в книге воспоминаний "Юля, Юлечка" тетя Тимошенко Антонина Ульяхина обнародовала интересную версию тех событий - вроде бы Тимошенко по пути в аэропорт поняла, что забыла сумку дома, и отправила за ней водителя. А оказалось, что дома у Тимошенко были две одинаковых сумки - и водитель взял ту, где хранились деньги, которые Тимошенко получила как ссуду для приобретения квартиры.
"Ее задержали и отправили в изолятор, где она пребывала несколько дней без воды и, практически, без еды, в сырости, полумраке и холоде.
- Знаете, из благополучия, обеспеченности и уважения попадаешь в мир, где ты - никто, - продолжала рассказ Юля. - Где тебя не видят в упор и не хотят понять
элементарных вещей. Для меня перевод в общую камеру стал самым светлым днем. Там мне женщины дали место, где я смогла лечь и согреться. Напоили и накормили. Было безумно душно, тесно, но там были люди. Именно люди. Со своими бедами, своими судьбами, с тревогами, болезнями.
Я думаю как раз, что судьба и дала опыт мнет в этом случае", - цитировала Юлию Тимошенко ее тетя в своих мемуарах.
Уголовное дело за контрабанду закрыли после вступления в силу 2001 года нового Криминального кодекса в связи с декриминализацией преступления.
42 дня в СИЗО
Во второй раз Юлия Тимошенко была арестована 13 февраля 2001 года. За несколько недель до того ее освободили от должности вице-премьера. Уголовные дела против Тимошенко в январе-феврале 2001 возбуждал лично заместитель генпрокурора Николай Обиход - по статьям "дача взятки" и "повторная дача взятки" Павлу Лазаренко.
Происходило все это в разгар акции "Украина без Кучмы", которая началась после обнародования записей Мельниченко, которые разоблачали роль тогдашнего президента в убийстве Георгия Гонгадзе.
Арест Тимошенко в 2001 году кое-чем похож на нынешней - с той разницей, что тогда мера пресечения была компетенцией прокурора, а теперь - суда.
Формальным основанием прокурора санкционировать взятие Тимошенко под стражу было то, что она не являлась к следователю в течение двух дней - 12 и 13 января 2001 года. Сама Тимошенко объясняла это болезнью, о которой предупреждала представителей Генпрокуратуры.
Как известно, нынешний арест случился в связи с опозданием Тимошенко в суд в течение двух дней.
Кроме того, как тогда, так и сейчас Тимошенко приписывают публичную деятельность, интервью и заявления, которые трактуют как давление на следствие.
По официальной информации "Батькивщины", 13 февраля 2001 года Тимошенко пошла в Генпрокуратуру, откуда не вернулась. Перед этим представитель Генпрокуратуры в сопровождении врача посетил Тимошенко на даче, где во время медицинского осмотра врач сделал вывод, что она может быть допрошена.
В то же время адвокат Тимошенко утверждал, что в последний день на свободе она болела - "ее фактически насильственно привезли из дома в помещение генеральной прокуратуры, где впоследствии арестовали". Однако тетя Тимошенко в своих мемуарах не вспоминает о болезни племянницы накануне ареста - наоборот, описывает, что она активно занималась политической деятельностью:
"…Постоянно звонил "мобильник", кто-то приезжал, кто-то получал и докладывал о выполненных поручениях. Создавалось впечатление, что мы в стачечном или революционном комитете. Юля объяснила, что на эти выходные готовится всеукраинская акция в рамках программы "Украина без Кучмы". Сестра попросила: "Юлечка, будь осторожней. У тебя сейчас нет никакой защиты: ни депутатской неприкосновенности, ни должности, ни государственной охраны".
- Мамочка, только за это не переживай, прошу тебя! Никто меня не посмеет тронуть. Разве, что арестуют, но получат тогда примерно такой же процесс в зале суда, как в Германии получили от Георгия Димитрова. Судить придется их!
Вечером, когда Юлечка умчалась на какое-то заседание, сестра мне сказала: "Боюсь, что эта акция сократит ее пребывание на свободе". И, как в воду глядела. Не успели мы на следующий день проехать трети пути, как услышали по радио, что Юля Тимошенко, вызванная на допрос, была задержана и заключена под стражу в Лукьяновское СИЗО".
В первом интервью российскому «Коммерсанту» после выхода на свободу Тимошенко так описывала процесс своего заключения:
"Я была готова к тюрьме и всегда возила с собой сумку с вещами на всякий случай.... Становится ужасно мгновенно. Как только предъявляют постановление об аресте, когда сажают в машину, когда вокруг много больших мужчин из ОМОНа с ледяными глазами... Когда начинают снимать отпечатки пальцев и обмазывают пальцы краской так, что они превращаются в отпечатки едва или не половины тела... Я захожу в камеру, и двери за мной закрываются, и сразу же выключают свет. Я даже шага не успела ступить. И что делать? Хочется сразу забить в двери обеими руками, закричать им, чтобы включили свет".
"…Это такой тест. Но я и не стала бить, села на сумку, с которой пришла, и просидела так около получаса, пока они не включили свет. В действительности, я просто боялась предпринять что-либо, потому что, когда заходила, не успела даже разглядеть эту камеру. Она, конечно, маленькая, двоим практически не разойтись. Окно завешено большим металлическим листом. В этой камере, как мне рассказывали, держали раньше политических заключенных. Очень грязная. Я сразу попросила своего адвоката принести мне резиновые перчатки и тряпку, и отдраила пол и стены, и особенно отхожее место. Иначе я бы там не смогла существовать".
"Все потребности человека на виду. Двери с огромными отверстиями, в которые можно видеть все и всегда. Я в конечном итоге заткнула отверстие полотенцем. Тапком вбила полотенце в щели между отверстием и дверями, и сказала, что если они уберут полотенце, то я объявлю голодовку. Они оставили".
Там же, в следственном изоляторе, Тимошенко случайно столкнулась со своим мужем Александром, который был арестован за полгода до нее также по делу Единых энергосистем Украины, - в частности, он лично подписывал документы кипрской компании Somolli Enterprises о перечислении средств на счета, связанные с Лазаренко.
"У нас же одни и те же адвокаты, его (Александра Тимошенко) приводили, а меня уводили, и мы встретились глазами в коридоре, и даже не смогли до конца понять, что видим друг друга. И его буквально через несколько часов перевели в другую область. Причем, если на машине, как возят других заключенных, туда ехать полтора часа, то его в каком-то железном вагоне везли более суток".
Специальную сумку, где были собраны вещи на случай заключения к СИЗО, Тимошенко возила с собой в багажнике, еще будучи вице-премьером, готовясь к аресту.
О содержимом этого багажа, с которым Тимошенко отправилась в СИЗО в 2001 году, "Украинской правде" рассказала Ольга Трегубова, ее многолетняя помощница.
"Там был спортивный костюм, кроссовки, носки, какое-то белье, зубная щетка, крем. Когда она шла на допрос в Генпрокуратуру, охрана брала эту сумку и ставила в машину. То есть эта сумка всегда была при ней".
Кстати, позже, после выхода на волю, Тимошенко призналась, что неправильно представляла потребности в СИЗО - в том же интервью "Коммерсанту" она рассказала о необходимом минимуме.
"Я взяла много лишних вещей, а нужных не взяла... В тюрьме не должно быть никаких лишних вещей. Я в первый раз взяла с собой только переменную одежду, а она оказалась, кстати, и не нужна. Взяла зубную пасту, щетку, но этого недостаточно... Нужно обязательно иметь очень много теплых вещей, какие-то сухие продукты, чтобы можно было первое время питаться - сухие каши, супы. Обязательно надо взять с собой посуду, такую, что не бьется.".
Во время этого ареста Тимошенко побаивалась, что ее постараются отравить в СИЗО, потому не употребляла предложенную еду. На оперативном совещании после задержания тетя попросила как-то в первый же день передать ей кефир. Нынешний депутат Сергей Пашинский договорился, но данное обещание милицейские начальники так и не выполнили.
Позже Тимошенко в СИЗО передавали домашнюю еду.
"Готовить мама Юли не доверила никому. Она сказала: "Я знаю, что она ест, сколько, и даже маленькая домашняя салфеточка будет эй греть душу, потому что она будет ей говорить о том, что я рядом". Мы согласились со всем, понимая, что она имеет на это право", - писала Ульяхина в своих воспоминаниях.
Сначала Тимошенко сидела в камере сама, но впоследствии к ней подселили еще одну женщину, которая вышла на волю уже после освобождения лидера БЮТ.
Ольга Трегубова рассказала "Украинской правде", что Тимошенко проникалась судьбой сокамерницы: "Юля оставила ей свой номер телефона. И когда та вышла, было это поздней ночью, она позвонила: "Я такая-то и такая-то, меня выпустили. Вы мне не поможете?". Я позвонила Юле, говорю, так и так. Она говорит: "Оля, немедленно помоги ей, езжай, забери оттуда, накорми, обустрой, чтобы она могла принять душ, и на второй день отправь домой". Я поехала и забрала ее из Лукьяновского СИЗО".
Кто эта женщина и в чем ее обвиняли - точно неизвестно. Как и то, была ли случайной ее роль соседки в камере Тимошенко.
Подножка Ющенко
Арест Тимошенко в 2001 году произвел эффект двойной бомбы - по расчету закулисных сценаристов, в этот же день было обнародовано так называемое "заявление трех". Президент Кучма, премьер-министр Ющенко и спикер парламента Плющ обвинили участников акции "Украина без Кучмы" в развертывании "беспрецедентной политической кампании со всеми признаками психологической войны" и едва не в фашизме:
"Лидеры этого пестрого конгломерата, обиженные из-за собственных политических поражений и провалов, в действительности, ищут спасения. Только не для государства, не для нации, а для самих себя от политического банкротства и забвения, а кое-кто - и от криминальной ответственности".
Подпись Ющенко под этим заявлением вызывала возмущение у соратников. Не только потому, что прозрачный намек на Тимошенко читался даже невооруженным глазом. Просто акцию "Украина без Кучмы" поддерживали многие депутаты, которые входили в две руховские партии и группы "Реформы и порядок", из которых складывался последний бастион Ющенко в той Верховной Раде.
"Я считаю, что это плевок со стороны Ющенко", - говорил один из членов Форума национального спасения, нынешний депутат Владимир Филенко.
В конечном итоге Ющенко пришлось несколько раз публично выразить обеспокоенность в связи с арестом Тимошенко.
Сначала он малопонятно прокомментировал это событие, выразив надежду, что в деле Тимошенко будет работать "сила закона, а не закон силы".
На следующий день он так же был осторожен в комментариях. "Поздним вечером у меня был разговор с прокурором и с рядом лиц, которые имеют отношение к ситуации вокруг Юлии Владимировны. Я надеюсь, что второй и третий раунды, которые я проведу, приведут к достижению согласия. Нам сегодня противостояния, конфронтации, знаете ли, по горло хватает. Надеюсь, что мои усилия не пропадут даром, в том числе и относительно судьбы Юлии Владимировны".
Такая осторожность смутила многих. Однако на следующий день, 16 февраля 2001 года, Ющенко сообщил, что "не владеет никакими данными по фактам, которые свидетельствуют об антизаконной или преступной деятельности Юлии Тимошенко".
В конечном итоге, Ющенко, который славился тогда своей гипертрофированной осторожностью в высказываниях, на четвертый день таки сказал об аресте Тимошенко : "Это не лучший поступок".
Замковенко выпускает из-под замка
Жалобу на арест Тимошенко рассматривал известный в то время председатель Печерского райсуда Николай Замковенко.
С самого начала у Тимошенко не было к нему доверия, поскольку он отказался изменить меру пресечения для ее мужа. Среди тогдашних оппозиционных политиков даже существовал термин "замковенщина", который по своей одиозности мало отличался от сегодняшней "киреевщины".
Потому с самого начала Тимошенко просила председателя Верховного Суда изменить подсудность при рассмотрении ее жалобы на арест. Верховный Суд направил вопрос на рассмотрение в Киевский городской суд, который отправил дело в Старокиевский суд, который еще существовал на тот момент. Однако глава этого суда попросил перенаправить дело обратно в Печерский.
В конечном итоге, за нее взялся лично Замковенко, что с самого начала не предвещало ничего хорошего. Поэтому депутаты, которые регулярно ходили на суд над Тимошенко, вели себя как на митинге. Особенно активными были Степан Хмара и Олег Ляшко - сегодня оба они, кстати, далеко за пределами БЮТ.
В интервью "Украинской правде" Николай Замковенко не ответил, просил ли его тогдашний президент Кучма оставить Тимошенко за решеткой: "Давайте опустим этот вопрос. Я не хочу говорить об этом. Единственное я хочу сказать: было пожелание, чтобы Юлия Владимировна была оставлена в СИЗО".
Фактически Замковенко признал, что за это решение ему предлагали повышение: "Были соответствующие обещания мне, что если Юлия Владимировна там останется, то я через три дня займу очень серьезную должность, а осенью – еще более серьезную - председателя Верховного суда".
Но неожиданно для всех Замковенко вынес решение об освобождении Тимошенко. В частности, он установил, что на момент ареста Тимошенко действительно болела.
"Как видно из акта судебно-медицинского обследования от 13 февраля 2001 года, "на момент судебно-медицинского освидетельствования Тимошенко Ю.В., у нее отмечались остаточные явления ОРВИ в виде першения в горле, заложенности носа, общей слабости, головной боли, при нормальных цифрах температуры тела", что заместителем генпрокурора учтено не было. Из предоставленных справок медчасти Киевского СИЗО следует, что после взятия Тимошенко Ю.В. под стражу состояние ее здоровья ухудшилось", - говорится в историческом для лидера БЮТ решении суда.
Особенное ударение Замковенко сделал на то, что санкция на арест Тимошенко была дана "без соблюдения международно-правовых актов".
Так, Замковенко в решении процитировал Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной ассамблеей ООН в 1966 году - "удержание под стражей лиц, которые ожидают судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может зависеть от представления гарантии явки на суд.".
На вопрос, какой была реакция представителей власти на освобождение Тимошенко, судья вспоминает: "Только позвонил Медведчук, он тогда был первый заместитель председателя Верховной Рады, сказал: "Что ты наделал?". Я ответил: "Сделал по закону". А через две недели я пошел к Кучме. Ему донесли, что я там что-то такое наделал... Поэтому при встрече я сказал: "Вы не думайте, я сделал все правильно".
Сразу после освобождения Тимошенко легла к больницу "Медиком", таким образом сделав невозможным свой повторный арест, который не заставил себя ждать, - Киевский городской суд почти сразу упразднил освобождение Тимошенко, и около ее палаты были выставлен пост конвоя.
Спас Тимошенко председатель Верховного суда Виталий Бойко, который вынес протест на то решение апелляционной инстанции. В целом он неоднократно приходил на помощь как Тимошенко, так и Лазаренко.
Так, уже после отставки Бойко из Верховного суда в рамках американского "дела Лазаренко" адвокаты экс-премьера привлекали его как эксперта по вопросам украинского законодательства. И в своем выводе Бойко написал, что "Лазаренко П.И. невозможно обвинять в совершении такого преступления, как отмывание средств, которые имели место в 1992-1997 годах". Вскоре после освобождения Тимошенко из следственного изолятора Замковенко потерял должность судьи и даже получил обвинительный приговор суда против себя. О том, что за свою свободу Тимошенко расплатилась с судьей, разговоры ходили всегда - и так же всегда Замковенко их опровергал.
"Сразу пошли слухи, что мне за это заплатили миллион долларов. А потом цена выросла до трех, пяти миллионов... Я разговаривал на эту тему с Юлией Владимировной.
Спросил ее: "Скажите, кому вы дали деньги?". Она говорит: "Никому". Я говорю: "Так успокойте своих однопартийцев, почему они рассказывают, что мне дали три, пять миллионов. Никаких денег мне никто не давал", - рассказал Замковенко в интервью Украинской правде.
В 2002 году он неудачно баллотировался по мажоритарному округу, а в 2006 стал депутатом по списку блока Тимошенко.
"Мне позвонили по телефону из приемной, сказали, что со мной хочет встретиться Юлия Владимировна. Я пришел, в кулуарах меня встречают Стретович и Онопенко. Говорят: "О, приветствуем, кандидат в народные депутаты".
Я им ответил крепким словом: "Что вы меня дергаете, достаточно надо мной издеваться". Прождал часа три, зашел к Юлии Владимировне. Она говорит: "Мы хотим вас включить в список".
Но депутатство Замковенко длилось недолго. Через год, в 2007, парламент был распущен, но он пошел в разрез с решением политического руководства БЮТ и не стал складывать полномочия. Некоторое время Замковенко даже возглавлял фракцию Тимошенко без самой Тимошенко - туда входили остатки депутатского корпуса, которые не написали заявление об отказе от мандата.
В итоге Верховная Рада все равно пошла на досрочные выборы, но в список БЮТ уже не попали те, кто действовал вопреки воле Тимошенко. В том числе и Замковенко.
Сегодня политический бумеранг сделал полный цикл и вернулся на стартовую позицию 10-летней давности.
Тогда, за время пребывания в следственном изоляторе, Тимошенко превратилась в один из символов противостояния режиму Леонида Кучмы, что в итоге вылилось для нее в два похода на премьерство и едва не закончилось президентством.
Арест лидера БЮТ образца 2011 года имеет намного более грустные перспективы. Ситуация отличается тем, что нынешнее направление Тимошенко в СИЗО действительно не подлежит апелляции - это прямо следует из статьи 347 Криминально-процессуального кодекса, где приведен перечень решений, которые могут подлежать апелляционному обжалованию, - и к таким кодекс не относит избрание меры пресечения на стадии судебного разбирательства.
Таким образом, выйти из СИЗО Тимошенко сможет, лишь если так захочет сам Киреев, или изменив ей меру пресечения, или вынеся оправдательный приговор или условный срок наказания. Но, похоже, в это уже не верит никто…
