Одесса всегда славилась своими жителями, которые, покинув родной город, делали блестящие карьеры. Большинством одесситы реализовывали себя в Москве как Утесов и Жванецкий, в годы независимости Украины наши земляки разлетелись по всему миру и был создан Всемирный клуб одесситов. Однако есть люди, которые сделали блестящие карьеры, но вспоминать о них в нашем городе не принято, а многих уже и позабыли. Среди них - Лев Мехлис, которого сам Сталин называл страшным человеком, Один из организаторов массовых репрессий тридцатых годов Андрей Вышинский, реформатор системы ГУЛАГа Нафталий Френкель и Яков Бельский.
Кем за свою жизнь был Яков Бельский (настоящая фамилия Биленкин) - можно перечислять долго. Родился он в 1897 году, вырос и жил на Базарной, между Екатерининской и Ришельевской. Папа был страховым агентом, мама домохозяйкой. Перед началом Первой Мировой войны он поступает в художественное училище - в Грековку - на техника-архитектора.
В возрасте 20 лет его призывают в армию - идут последние месяцы войны. Однако русский фронт уже расползается - везде верховодят солдатские комитеты и большевики пропагандируют против войны. Яков возвращается домой, в Одессу. Тут он входит в состав «Красной гвардии». Это были отряды ополчения из рабочих и бывших солдат, которые присматривали за порядком на улицах и помогали устанавливать красную власть.
Далее известно, что Бельский бежал из Одессы, где-то в районе Киева занимался подпольной работой, потом возвращался в наш город, позже скрылся в подполье. Это зависело от того, какая власть на текущий момент была в городе - а власть менялась часто. За это время Яков Бельский успел побыть подпольщиком, карикатуристом при красной администрации, руководил художественным отделом при советском армейском подразделении - то есть рисовал пропагандистские плакаты. Еще - в качестве разведчика внедрился в подпольную организацию белых офицеров.
Когда в феврале 1920 года из Одессы уходит последний пароход с белыми и тут окончательно устанавливается советская власть, Бельский пошел работать в ЧК. Он был разведчиком, боролся с контрреволюцией, отвечал за разведку в губернии. Уже позже, став писателем, Яков Бельский опишет, как он ловил в лесах Балтского района атамана Заболотного:
«Допрашивал сам Семен, убивал Фотий. Медленно и спокойно сначала вырезывали на груди звезду, выкалывали глаза, а потом «Стреляли из «утынка» в голову или давали «сашкой» по шее. Раньше Семен дрался вместе с красными партизанами против гетмана, а потом пошел сам против Советов. Авторитет у мужиков он имел большой. Все видели, как он с фронта приехал с красной ленточкой, помнили, как бил гетманскую варту, а тут спасает от продразверстки и «жид...кой коммуны. И шли за Семеном, куда вел, и делали, что прикажет.
Пилили длинные стволы винтовок, переделывая в обрезы, по-местному в «утынки», через плечо, на веревках вешали ржавые шашки без ножен, а начальный люд привинчивал к тяжелым и неуклюжим мужицким сапогам длинные, громко звенящие шпоры. Кулачье поставляло лихих коней и тачанки, а остальное доставляли постепенно, промышляя разбоем на лесных тропинках и убивая одиночных красноармейцев. Завелись в банде пулеметы, наганы и гранаты», - писал Бельский
Однако известен более Яков Бельский не этим. В лесах Одесской области да и в общем Юга тогдашней Украины хватало шаек, банд и атаманов. Осенью 1920 года Бельский вытащил из тюрьмы ЧК Валентина Катаева и его брата. Один попал за решетку как бывший белый офицер и участник антисоветского заговора, а второй как его родственник. Бельский случайно зашел на допрос и увидел там старого знакомого. Валентина Катаева он хорошо знал по поэтическим вечерам.
Кстати, Катаев на тот момент действительно состоял в антисоветском подполье и участвовал в подготовке белого десанта в Одессу. Похоже и на то, что этот заговор был инспирирован ЧК и являлся провокацией. Все участники заговора, кроме братьев Катаевых и белого офицера Федорова, были расстреляны. А Федорова спас легендарный конный рубака Григорий Котовский - в качестве благодарности. Отец Федорова за 4 года до того спас на тот момент уголовника Котовского от повешения.
Спустя годы Валентин Катаев прославится как писатель - а более всего книгой «Белеет парус одинокий». Его брат, взявший псевдоним Евгений Петров, напишет в соавторстве с Ильфом «12 стульев» и «Золотого теленка».
В своих мемуарах театральный критик Мацкин рассказывал, как он позже работал с Бельским в харьковской редакции и как-то, зайдя к нему в гости домой, заметил на стене фотографию Катаева с дарственной надписью от самого Катаева - такой-то вернул мне жизнь.
Уже в восьмидесятых сын Валентина Катаева расскажет одесскому краеведу Александру Розенбойму, что отца посадили в ЧК и второй раз и снова он был спасен Бельским.
Как пишут, в Одесском Литературном музее есть общая фотография двадцатых годов - рядом Валентин Катаев, Яков Бельский и поэт Эдуард Багрицкий.
В начале двадцатых Бельский уходит из ЧК - получив в награду за хорошую службу часы. Знакомым он говорит, что ему не нравится охота на людей.
Поэтому Бельский выбирает очень удобный момент - ЧК тогда реорганизовывали и его уход не вызвал особых вопросов. Он уехал в Николаев, где печатал в местных газетах и журнале мало кому еще известного Бабеля. После крупного скандала с попыткой отбить осужденных по «левому» делу, Бельскому пришлось уехать в Харьков. Там он работал журналистом и карикатуристом, спас от тюремных сроков еще пару человек. Судя по всему, прошедшие Гражданскую войну и работу в ЧК люди были весьма сплочены и для помощи кому-то хватало одного звонка.
Впрочем, и в Харькове Бельский не засиделся и уехал в Москву — и сходу устроился в главный всесоюзный журнал карикатуры и фельетонов «Крокодил».
Там Бельский регулярно становится фигурантом доносов. Несдержанный на язык карикатурист постоянно рассказывал антисоветские анекдоты и травил шуточки. Причем таких остряков в редакции собралась целая компания - и все или почти все были членами партии. На горизонте было видно зарево - уже проходили дела по вредителям. Но Бельского это не пугало. После увольнения за политическую неблагонадежность из «Крокодила» Яков работал в газете «Вечерняя Москва», в министерстве внутренней торговли - и продолжал шутить.
В 1936 году был арестован его друг, тоже карикатурист. Друг имел неосторожность в компании на квартире у Бельского прочесть антисоветскую эпиграмму, упомянув «всесильного сатрапа». Друг был арестован, Бельский отказался дать на него показания. За шутку друг уехал в лагерь на три года, позже был там же расстрелян.
Бельского не тронули, однако тучи над ним сгущались. Яков понял, что заигрался. Вполне возможно, что ему надо было снова переехать - уже не в соседнюю республику, а подальше. Например, на Северный Кавказ или в Среднюю Азию. Но он остался, разве что нигде не работал, старался не «отсвечивать». Почти ни с кем из старых знакомых не общался, кроме бывших одесских чекистов.
Арестован он был в июле 1937 года, месяцем ранее НКВД задержало его бывшего начальника - экс-главу Одесского ЧК Макса Дейча. Бельский проходил по делу "троцкистско-зиновьевских террористов", убивших Кирова и обвинялся в планах нападения на товарища Сталина.
Расстрелян он был 5 ноября того же года. Реабилитирован в 1990 году. Кстати стукача, давшего на него показания, тоже взяли и расстреляли месяцем ранее.
Бельский перед расстрелом
Сейчас в Москве снова вспоминают Якова Бельского. Ему в рамках проекта «Последний адрес» установили памятную доску, как жертве массовых репрессий. Часть общественности была против этого, указывая на то, что Бельский сам служил в ЧК. В архивах Одесского национального университета хранятся документы, согласно которым Бельский (инициалы не указаны, но вряд ли в то время в Одесской ЧК работали два Бельских) писал заключение по делу, в котором дал резолюцию о необходимости расстрела одной из подозреваемых в контрреволюционной деятельности. Однако табличка в память о Бельском на Петровке все-таки появилась.
Автор: Максим Войтенко
