«Ну кому нужна война – никому конечно». Это строчка из известного хита, который обрел широкую популярность после выхода комедии «Час пик». Но в жизни, не все так весело, как в кино, и этим вопросом задаются матери погибших, жены, дети и сами военные, чья жизнь разделена на «до» и «после». Но кому-то война действительно нужна, иначе на Донбассе никогда бы не гремели взрывы.
Впрочем, в октябре на повестке дня новости не о войне, а о ее возможном завершении. Речь идет о неоднозначной «формуле Штайнмайера». Одни видят в ней первый шаг к миру, другие же – к капитуляции. Удивительно, но многие ветераны войны придерживаются второго варианта. Большое количество атошников выступают против «формулы», хотя именно они видели все ужасы войны и, в идеале, должны стремиться к миру.
К примеру, одесские ветераны АТО вчера передали в облсовет и обладминистрацию открытые обращения несогласных с подписанием Украиной «формулы Штайнмайера». Они ожидают, что одесские депутаты возьмут пример со львовских, тернопольских и ивано-франковских коллег и напишут письмо президенту Украины с отказом имплементировать этот документ.
Посттравматический синдром
Многие атошники находят силы вернуться к мирной жизни, в свои семьи и находят профессию на гражданке. О том, что они видели на востоке страны, они предпочитают умалчивать, прилагая все усилия, чтобы забыть войну. К сожалению, это работает не у всех.
В нашей стране термин посттравматический синдром стал широко известен с 2014 года. Впрочем, его еще называют «афганским синдромом», когда психически травмированные интернационалисты вернулись домой из Афганистана и не смогли найти себя в мирной жизни. В США эта травма нередко была показана в фильмах, в особенности в лентах про Вьетнам. Яркий пример – Рэмбо. Военнослужащий, вернувшийся из джунглей Юго-Восточной Азии, начинает неадекватно воспринимать мир вокруг себя и приносит войну следом в мирный городок. Начинает свою войну уже против собственной страны.
Чем вообще вызван посттравматический синдром? С точки зрения психотерапии, опытом, который не имеет аналогов в мирной жизни. Человек попадает в травмирующую ситуацию с настолько ярким выбросом гормонов, настолько «настоящую» в сравнении с «пресной» мирной жизнью, с настолько экстраординарным опытом, что не может найти что-то настолько же «подлинное» в мирной жизни. Это наркотический эффект. Возникает он не у всех, а у тех, чей опыт был тяжелее опыта других – участие в открытом ближнем бою, уничтожение своего подразделения, опасные ранения.
Для некоторых, «решением проблемы», является возвращение туда, где они начинают чувствовать себя по-настоящему живыми – на фронт. Там есть собратья, которые не задают глупых вопросов, и приказы, которые просто надо выполнять. На войне учат выживать, а дома надо жить. Проблемы сыпятся на голову одна за другой. Во-первых, надо оформлять инвалидность либо удостоверение участника боевых действий. А это значит вести борьбу с соцслужбами. Во-вторых, надо искать новую работу либо возвращаться на старую. В-третьих, у многих еще до войны были проблемы в семье. Не каждого дождалась жена и не каждого родственники готовы принять после изменений, произошедших с ними.
Кто был никем – стал всем. И обратно
Кем был солдат до войны? По большому счету, это простые люди, которых не выделишь в толпе, проживающие стандартную жизнь с обычными радостями и проблемами. И не все готовы вернуться к этому. Ведь там, сражаясь против врага, человек чувствует себя более значимым, чем был раньше. Вчера – простой слесарь, сегодня – герой войны, который ощущает себя… нужным. Многие ветераны попросту боятся вновь оказаться обычными людьми, грубо говоря стать «никем».
Пожалуй, подобное можно встретить среди активистов. Ведь многие из них раньше работали охранниками, продавцами и так далее. Сегодня они голос народа, которые может влиять на те или иные события в стране.
Реабилитации как таковой нет
До 2014 года независимая Украина не сталкивалась с войной, если не считать миротворческие операции. А потому наша страна была не готова обеспечить всем необходимым ветеранов, которым нужно оказать психологическую помощь или найти работу. К тому же не стоит забывать, что наша «верхушка» зачастую наплевательски относится к собственному народу, и атошники не исключение. По сути, ветераны остаются один на один со своими проблемами – без работы, без поддержки семьи и общества.
А быть брошенным никому не хочется и для некоторых война остается единственным «лекарством».
Автор: Александр Разнатовский
