Учитывая обеспокоенность наших читателей судьбой торгового центра «Афины», наши корреспонденты следят за жизнью здания, которое многие считают саркофагом в центре города. Так, мы уже не раз писали о том, что под красивой оберткой скрывается множество угроз. По мнению некоторых специалистов, из-за техногенных и грунтовых вод здание, которое уже трещит по швам, может запросто уйти в катакомбы.
Славится торговый центр и сомнительными заведениями, которые там работают. В одном из них – игровом казино – кто-то устроил поджог в эту пятницу. Из-за пожара, последствия которого снял наш фотокор, пострадали люди.
В связи с ЧП торговый центр пока закрыли. Тем временем, возвращаясь к расследованию, не так давно мы обратились к компетентным лицам с просьбой высказать все, что они думают о судьбе здания. Так, мы подготовили запрос в организацию, где выдавали сертификат соответствия объекта строительным нормам, т.е. в ГАСК.
Из первых уст
Начальник ГАСКа Петр Моисеевич Рябоконь очевидно был у компьютера и тут же проверил почту, держа трубку возле уха, он стал зачитывать письмо вслух. Пункт, где я (от имени информагентства) прошу дать профессиональное экспертное заключение состоянию здания, покрывшегося трещинами и страдающего от влаги, вызвал удивление.
- А кто писал это письмо? – спросил Петр Моисеевич.
- Мы! – с гордостью ответил я. - Коллектив журналистов, ну, и я, в частности - тот, кто говорит с Вами.
- Ребята, на будущее избавьте, пожалуйста, меня от таких писем, - взмолился Рябоконь. – Ну, какое еще экспертное заключение? Мне что подойти к Афине и пальчиком поковырять?
- А разве не вы занимаетесь этими вопросами? - удивился я.
- Молодой человек, - ответил Петр Моисеевич. – Для того, чтоб этим заниматься, нужно иметь лабораторию, у которой, в свою очередь, должна быть министерская лицензия на проведение подобных работ. Кстати, у нас ее нет, но в Одессе таких две.
Тут он назвал первую лабораторию, видимо, частную, находящуюся в какой-то фирме. Но поскольку я был в шумном цеху, название не запомнил. Зато запомнил вторую.
- Вторая находится в нашем строительном институте.
Я так понял, что он имеет в виду тот, что при Академии. Сейчас институтов практически не осталось.
- Мы идем в эти лаборатории, когда надо проверить, к примеру, памятники архитектуры, платим им за работу деньги, - пояснил чиновник. - Вот недавно, например, один элитный новострой близ одесских склонов чуть не сполз в море, подмытый дождями, пришлось обращаться. А вы мне тут пишете - экспертное заключение.
Я подавил желание спросить, насколько же ограничены полномочия у ГАСКа. В таком случае разговор, скорее всего, был бы закончен быстро. Тогда я решил побыть дипломатом и озвучил еще раз четко нашу просьбу.
- Петр Моисеевич, честно говоря, я и сам не хочу вас больше мучить письмами, - говорю я. - Вот если бы Вы письменно ответили моему начальству, которое тоже не в курсе, что ГАСК не занимается экспертизой, уверен, писем больше не было бы, а так вдруг они не поверят мне на слово.
- Ну, хорошо, скажу нашим юристам, чтобы они ответили Вам, – пообещал Рябоконь.
И тут, очевидно, Петр Моисеевич вновь посмотрел в монитор. Раздался смех, после чего он зачитал пункт письма, где мы просим дать прогноз относительно дальнейшей «жизни» «Афины».
- Ну, Вы ребята даете, - продолжал смеяться Петр Моисеевич. - Прогнозами у нас занимаются на одной передаче, которую по телевизору показывают. «Битва экстрасенсов» называется. Вот за прогнозами, пожалуйста, к ним.
Я тоже засмеялся и ответил, что это тоже можно указать в письме. Пожалуй, только один пункт нашего запроса не вызвал шутливого настроения у начальника ГАСКа. Мы спросили, обращались ли к ним другие одесситы, выявившие нарушения в строительстве «Афины» и просившие организовать там проверки.
- О, а это уже к нам, да, - серьезно сказал Петр Моисеевич. – Но на этот вопрос мы ответим Вам в письменном виде.
И я услышал, как он просит кого-то из помощников написать нам ответ.
Заявление признали анонимным
Официального письма из ГАСКа мы так и не дождались. В организации, дескать, не смогли установить личность заявителя, несмотря на то, что запрос был составлен с соблюдением формальностей и на официальном бланке Южноукраинского Медиа Холдинга. Секретарь, смущаясь, сказала, что так заявления не пишут. А потом мужчина, изъясняющийся штампами, явно юрист, объяснил, что если я хочу обратиться как юридическое лицо, у меня должно быть что-то вроде доверенности. А физическому лицу надо бы еще на бланке указать домашний адрес. В противном случае, говорит юрист, нарушается закон об обращении, так что и мое заявление признали анонимным.
Вместо послесловия
Пытаясь добиться ответа от официальной организации, я пришел к выводу, что ГАСК – вроде врача в поликлинике, - сдал, принял, отпечатки пальцев. Помните, как в кино? Бумажная бюрократическая контора. А чтобы поставить диагноз, отправляют на анализы в лабораторию, только в нашем случае, здания вместо людей. Ироничная критика о том, что это, по сути, бесполезная организация, возможна. Но виноваты ли они? Такова, увы, вся наша государственная система.
Автор: Евгений Шинкаренко
Фото: Иван Запечный
