Порты в Одесской области всегда были самыми привлекательными объектами инфраструктуры. И, несмотря на то, что все они являются государственной собственностью, за возможность возглавить такое предприятие во все времена велись нешуточные баталии.
В последнее время в эпицентре внимания СМИ оказался порт Черноморск. Вокруг данного госпредприятия и его нынешнего руководителя Сергея Крыжановского ходит множество слухов, и регулярно появляются новые компрометирующие данные. На прошедшей недавно сессии облсовета даже выступил председатель одного из профсоюзов порта Сергей Брызгалов, который заявил, что грузопоток на предприятии снизился в 3,5 раза, и порт находится в системном упадке из-за действующих там воровских схем.
Чтобы разобраться, что на самом деле происходит в МТП «Черноморск» мы встретились с его руководителем Сергеем Крыжановским и расспросили его обо всем, что интересует общественность.
- Сергей Брызгалов сделал довольно громкое заявление на сессии, обвинив руководство предприятия в махинациях и заверив, что ситуация в порту просто плачевная. Так ли это? Можете прокомментировать его слова?
- Для нас такие громкие и пустые заявления – не новинка. Ранее к нам уже приезжал депутат Денис Силантьев, который размахивал обращением от 1700 портовиков, которые якобы были против руководства порта. В итоге это оказалось фальшивкой. Брызгалов заявил, что мы все разворовали, продали, не выполняем Колдоговор, трудовое законодательство и т.п. При чем это говорил человек, который не принес в порт ни одной тонны груза, ни одной инвестиции, и который не может объяснить, куда делся миллион гривен, перечисленный в его профсоюз.
Все эти обвинения голословны и смешны, особенно если вспомнить, что в последние 5 лет в порту не велись дноуглубительные работы, не ремонтировались причалы, но он помалкивал. Ответить на вопрос – в чем мы не выполняем Колдоговор, он тоже не может. У нас постоянно работает комиссия по соблюдению коллективного договора. По нашей инициативе в прошлом году зарплата была повышена на 35%, в этом на 11%, хотя финплан еще не утвержден. Несмотря на экономическую ситуацию в стране нам удается держать самое большое предприятие в отрасли (4 тыс. 150 сотрудников) на достойном уровне, повышать зарплату, внедрять проекты по государственно-частному партнерству, но об этом в заявлении Брызгалова ничего сказано не было.
Мы понимаем кому это нужно и кто проплачивает такие акции. Я знаю, что буквально на следующий день после этого выступления председатели двух крупнейших профсоюзов порта направили письмо в адрес губернатора Одесской области, в котором заявили, что Брызгалова никто не уполномочивал говорить от имени работников предприятия, и его никто не поддерживает. То есть человек высказал свое личное мнение и оболгал предприятие, прикрываясь другими людьми.
- Хорошо, с этим выступлением понятно. Но помимо него, в последнее время в СМИ стала появляться информация о проблемах порта и о снижении показателей предприятия под Вашим руководством, в отличие от того, какие результаты демонстрировала предыдущая команда. Как бы Вы могли это прокомментировать?
- Я бы не хотел комментировать то, что делали мои предшественники, но от них у нас осталось множество проблемных вопросов, которые сейчас находятся в судах. Мы получили в наследство плохой инвестиционный климат. Расторжение договора между ИМТП и ЧП «Контейнерный терминал Ильичевск» принесло предприятию большие финансовые убытки. Мы потеряли порядка 100 млн грн дохода, который платил контейнерный терминал, вернули себе 500 человек персонала, который был у них на зарплате, а это 4 млн грн ежемесячных расходов. Кроме того, нам достался огромный набор проблем, связанный с незаконно уволенными людьми, которым мы сейчас выплачиваем потерянные деньги и возвращаем работу.
Зато мы получили в «подарок» такие сомнительные инвестиционные проекты, как «Транс-Сервис», который сегодня имеет самые льготные условия в порту по непонятным причинам, который в одностороннем порядке расторг невыгодные ему договоры, получил самые тяжелые краны порта по цене дешевле, чем аренда такси на месяц, и при этом задолжал порту около 60 млн гривен. Я понимаю, что во всем этом была заинтересованность предыдущего руководства, но теперь у нас 19 судебных исков к компании «Транс-Сервис», потому что они не выполняют целый ряд взятых на себя обязательств.
- То есть информация о потерях порта и снижении объема перевалки грузов неправдива?
- Эта информация подается некорректно. Нужно понимать, что работа и экономические показатели порта напрямую зависят от ситуации в стране. Из-за санкций мы потеряли около 5 млн тонн грузов: томский чугун, который всегда проходил здесь, казахская сера, которая теперь не может проехать территорию северного соседа, из-за чего сейчас простаивает целый терминал, транзит контейнеров, которые традиционно здесь грузились и ехали на север, и другие грузы. Для порта потерять треть объемов - это очень много, но мы смогли все компенсировать. Мы начали сами грузить около 200 тыс. зерна, спустя много лет здесь появился прокат черных металлов, и многие другие виды грузов мы вернули в порт.
- Есть информация о том, что из-за халатности руководства порта, предприятие в конце прошлого года потеряло более 100 млн грн в результате банкротства «Платинум Банка». Как это произошло?
- Это были не депозиты, а деньги, которые один из клиентов перечислял нам через этот банк. Мы не можем обязать партнеров платить через определенное финучреждение, они сами выбирают банк. До этого все было нормально, а эти средства не дошли до нас, потому что банк обанкротился. Но мы их не потеряли, мы уже подали в суд и нам вернут деньги из Фонда гарантирования вкладов, потому что мы полностью правы в данной ситуации.
- А что на счет привлечения инвестиций? Как сейчас с этим направлением обстоят дела на предприятии?
- Чтобы говорить об инвестициях, нужно понимать систему – от кого зависит одобрение тех или иных инвестпроектов и каков сейчас рынок. Те времена, когда инвестиции заходили в больших объемах уже давно в прошлом. Но, несмотря на это, мы все равно плотно работаем в данном направлении. После первого нашего заявления о том, что мы приглашаем инвесторов ознакомиться с возможностями предприятия, у нас было больше 50 официально зарегистрированных обращений, которые проходили оценку на нашей портовой комиссии, мы выписывали критерии нашего сотрудничества и отправляли эту информацию на комиссию Министерства инфраструктуры. Дальнейшее принятие решение не в нашей компетенции, мы просто балансодержатели.
- Периодически в прессе поднимается вопрос о том, что порты Одесской области могут перейти в частные руки. Существуют разные мнения относительно того - хорошо это, или плохо. Что Вы думаете о подобных перспективах?
- На мой взгляд – это единственный возможный путь к развитию и процветанию данной отрасли. То, что государство хочет оставить за собой – никуда не денется. Это береговая линия, акватория и канал. А вот производственные мощности, на которые нужно тратить деньги, платить зарплату сотрудникам - пусть этим занимается частный бизнес. Для этого собственно закон о портах и принимали. Чем быстрее производственные мощности порта будут у частных операторов, которые будут соревноваться друг с другом, тем лучше, потому что мы не можем составить им конкуренцию.
Одесский порт еще в 1993 году начал работать по схеме государственно-частного партнерства, и сейчас процветает. За такой формой сотрудничества будущее. Достаточно посмотреть на цифры: если в 1993 году 100% грузов переваливали государственные порты, то сейчас 80% - частные компании. И так происходит во всем мире. Мы, будучи госпредприятием, не можем с ними конкурировать. Взять элементарно покупку техники. Частная компания захотела новый погрузчик, купила его в Японии, Англии или Голландии, и через месяц он уже работает. Нам же для этого нужно внести эту строчку расходов в финплан, пройти все согласования, провести закупку по системе Prozorro, и на все это может уйти год. И так по многим другим параметрам. О какой конкуренции в таких условиях может идти речь?
У нас, как у государственного предприятия, непростая ситуация с персоналом. Сейчас в порту работает больше людей, чем нужно для производства, но мы никого не можем уволить, потому что здесь существует пять профсоюзов, которые тот час нас засудят. И, несмотря на то, что некоторые мощности простаивают, мы исправно платим сотрудникам зарплату, да еще и оплачиваем им медицинскую страховку. А при государственно-частном партнерстве, мы при заключении договора с инвестором, обязали бы его взять на работу определенное количество людей, которым бы он нашел работу и платил бы зарплату, сняв с нас эту финансовую нагрузку.
- Расскажите о своих планах по развитию порта, какие проекты Вы намерены реализовать в ближайшее время?
- У нас есть крупный проект по строительству перегрузочного комплекса зерновых грузов на территории склада №9 с выходом на причал №7. Это как раз будет пример государственно-частного партнерства. Мы сейчас делаем предпроектные разработки, сам проект разрабатывает хорошо известный институт «ЧерноморНИИпроект». Затем будет еще сметная стадия, технологическая, в общем, реализация идеи по нашим подсчетам займет примерно год и обойдется в 20-30 млн долларов. После чего у нас появятся крытые склады, где можно хранить сахар и продукты переработки масленичных культур: сои, подсолнуха, рапса и т.д., в чем сейчас ощущается острый дефицит.
По схеме государственно-частного партнерства, инвестор, который будет выбран путем прозрачного конкурса, будет владеть этими мощностями, пока мы с ним не рассчитаемся. Он будет выступать оператором, определять тарифную политику, оснащать оборудованием, платить зарплату нашим сотрудникам, а когда после выполнения наших и его обязательств мы с ним рассчитаемся, то склад останется нам. Подобная форма сотрудничества наиболее выгодная для нас, и если мы не запустим 3-4 терминала в режиме государственно-частного партнерства, ни о каком развитии речи быть не может. Пусть инвесторы, у которых есть целые группы юристов, логистов и т.п. рискуют своими деньгами и строят, а мы будем этому всячески способствовать.
Ведь потенциал у нашего порта очень большой, у него акватория, которая позволяет принимать суда типа «кейпсайз». Таких порта только два в Украине: мы и Южный. И с начала прошлого года мы приняли 9 кейпсайзов, и стали равными с Южным по работе с этими судами. У нас уникальная прямая акватория, береговая часть, которая до этого ни разу не использовалась, на которую тоже есть инвестпроект, чтобы сделать здесь карантинный мол, как в Одессе.
- Исходя из того, что Вы рассказали, складывается впечатление, что кому-то выгодно расшатывать ситуацию вокруг порта и представлять все происходящее здесь в негативном свете. Кто, по-вашему мнению, стоит за этим?
- То, что у нас все хорошо: достаточно денег на все необходимые выплаты, повышение зарплат и еще на депозитные вклады, не нравится нашим конкурентам. Крукам и «Транс-Сервису» невыгодно, что мы защищаем интересы предприятия в судах, и побеждаем по предъявленным им искам. Частным компаниям порта Южный не нравится, что мы забрали у них кейпсайзы, одесситам – что через наш порт идет металл, потому что у нас достаточно глубины для таких судов, а у них нет. Это обычное конкурентное противостояние, в котором некоторые личности выбирают такую манеру поведения – говорить, что у нас все плохо, а не у них. Я уже много лет работаю в данной отрасли и привык не обращать внимания на подобные выпады, а делать свое дело, и тогда результаты скажут сами за себя.
Беседовала Анна Карцовник
Фото: Максим Войтенко
