Почти год назад украинский художник Александр Ройтбурд занял пост директора Одесского художественного музея. Назначению сопутствовало много событий, складывающихся в один большой скандал. Если раньше жизнью музея практически никто не интересовался, то сегодня он стал центром внимания. И за всем этим стоит фигура эксцентричного Александра Ройтбурда.
Мы решили встретиться с художником, чтобы узнать, что изменилось за это время в музее и чего нам ждать в будущем.
– Скажите, с какими проблемами столкнулся музей во время вашего руководства?
– Главная проблема заключается в том, что мы не можем предпринимать какие-либо шаги для модернизации музея. Для этого необходимо утвердить проектно-сметную документацию, но некоторые депутаты облсовета объявили нам бойкот и отказываются помогать. Из-за отсутствия ряда документов, мы не можем провести капитальные изменения в музее.
Сегодня у нас не хватает выставочных площадей. Мы могли бы компенсировать это закрытием окон, но этого сделать нельзя, так как у нас отсутствует вентиляция, не говоря уже о климат-контроле. А климат-контроль мы не можем установить, не включив его в проектно-сметную документацию.
– Как вы решаете эти вопросы?
– Ищем обходные пути, потому что музей нуждается в капремонте и расширении. Мы располагаем огромным количеством картин, но вынуждены оставлять их в запасниках, так как нет площадок для демонстрации. В этом году музею исполняется 120 лет. Когда он открылся, здесь было около 700-800 картин, а сегодня их более десяти тысяч. При этом экспозиционная площадь не увеличилась ни на один квадратный метр. Нам нужно показывать современное искусство, ведь музей это не только вчерашнее, а и живой художественный процесс. Для этого необходима новая территория. Мы думаем, что у музея должен быть филиал, у которого будет немного другая специфика.
В наших планах открыть свое отделение в здании на Канатной, 35. Известный одесский коллекционер Тарас Максимюк согласился подарить нам всю свою коллекцию, которая включает в себя около трех тысяч картин. Все это с условием, что филиал станет отдельным центром украинистики под названием «Тарасов Дім». Мы очень рады и горячо поддерживаем эту идею. Надеюсь, что облсовет и руководство облгосадминистрации пойдут нам на встречу и выделят здание. Нельзя же, в конце концов, у культуры только забирать, нужно что-то и отдавать.
Кроме того, мы придумали множество других проектов. Так, планируется реконструкция парка в музее, обустройство подземной части и открытие там новых выставочных залов. Но нужна отдельная проектно-сметная документация и политическая воля. Будем искать возможность получить разрешение, а потом – деньги на реализацию.
– Получается, что все проблемы упираются в финансы и бюрократию?
– Конечно, но при решении бюрократических проблем можно рассчитывать на помощь международных фондов. Главное сдвинуться с мертвой точки.
Сейчас у музея достаточно скудное финансирование. Помогают меценаты, но этого недостаточно. Что касается поддержки от власти, то, к сожалению, бюджет развития, как мне радостно сообщил один депутат облсовета на теледебатах, ни на одну копейку не увеличился, если сравнивать с прошлым годом.
Во многом это связано с тем, что некоторые политики создали вокруг музея обстановку какого-то постоянного хайпа и шока. Если бы не было такой скандальной реакции на все, что здесь происходит, управление культуры выделило бы дополнительные деньги. Но пока этого не произошло.
– Говоря о скандальной реакции на происходящее в музее, вы имеете в виду выступление обнаженных мужчин и тому подобное?
– Скандал был раздут. Голая группа называется «Хамерман Знищує Віруси» – это один из самых интересных украинских коллективов. Зал был забит битком, люди уходили в восторге. Для тех, кому не нравятся подобные жанры, у них есть достаточно простой выбор – не приходить. В мире много людей, которые считают, что контркультура, это часть культуры. А «Хамерман Знищує Віруси» это как раз контркультура. Группа не сюсюкает прекрасное, она брутальная, использует скоморожские традиции. Это может шокировать какого-то люмпена, но для таких людей в музее места нет.
– Вам мешают из-за ваших политических взглядов?
– Нередко именно по политическим соображениям. Вполне возможно, что у них есть свои планы на музей. Я этого не исключаю, но доказательств нет. Но их маниакальное упорство говорит, что у них есть мотив.
– Каким бы вы хотели видеть музей в будущем?
– Я бы хотел видеть его большим музейным комплексом, чтобы он стал, одной из основ музейной системы Украины, а он потенциально в состоянии сделать это. Хочу, чтобы мы достойно представили одесскую школу. У музея много друзей, в том числе среди художников. Нам готовы дарить, но некуда складывать – забиты запасники. Если проблему разрешим, появится возможность хотя бы принимать подарки.
Конечно, все опять зависит от бюрократии и финансов. Но политики должны понимать, что городу нужен музей. Многие из тех, кто активно с нами борется, вообще ни разу здесь не были и не знают, где он находится. Они даже не понимают, зачем нужен музей. Но я уверен, что когда они путешествуют где-то за границей, они посещают местные музеи. Потому что они знают, что это культурная Европа, где есть на что посмотреть. А на Украину они смотрят как на второсортную страну. Для них наша страна ресурс, который нужно осваивать, а что представляет собой украинская культура, не знают и знать не хотят. Вот такое удивительное жлобство.
– Почему сложился такой порядок вещей?
– Это исторически сложилось, об этом можно написать книгу. И это касается не только музеев, а и культуры в целом. Но это нужно преодолевать. Для этого Одессе нужен Великий музей, и я мечтаю до конца жизни хотя бы заложить его фундамент.
Беседовал: Александр Разнатовский
